Мечи у них сулеймановы. И если какое-либо их племя (род) поднимается (против кого-либо), то вступаются они все. И нет тогда между ними розни, но выступают единодушно на врага, пока не победят его [76] . И если один из них возбудит дело против другого, то зовет его на суд к царю, перед которым (они) и препираются. Когда же царь произнес приговор, исполняется то, что он велит. Если же обе стороны недовольны приговором царя, то по его приказанию дело решается оружием (мечами), и чей из мечей острее, тот и побеждает. На этот поединок родственники (обеих сторон) приходят вооруженные и становятся. Затем соперники вступают в бой, и кто одолеет противника, выигрывает дело. Есть у них знахари, из которых иные повелевают царем, как будто бы они их (русов) начальники [77] . Случается, что они приказывают принести жертву Творцу их тем, чем они пожелают: женщинами, мужчинами, лошадьми. И если знахари приказывают, то не исполнить их приказания никак не возможно. Взяв человека или животное, знахарь накидывает ему на шею петлю, вешает жертву на бревно и ждет, пока она не задохнется, и говорит, что это жертва Богу.

Они храбры и мужественны, и если нападают на другой народ, то не отстают, пока не уничтожат его полностью. Побежденных истебляют или обращают в рабство. Одни высокого роста, статные и смелые при нападениях. Но на коне смелости не проявляют, и все свои набеги и походы совершают на кораблях [78] .

(Русы) носят широкие шаровары, на каждые из которых уходит сто локтей материи. Надевая такие шаровары, собирают их в сборку у колен, к которым затем и привязывают. Никто из них не испражняется наедине, но обязательно сопровождают руса трое его товарищей и оберегают его.

Все они постоянно носят мечи, так как мало доверяют друг другу, и коварство между ними дело обыкновенное. Если кому из них удается приобрести хоть немного имущества, то родной брат или товарищ его тотчас начнет ему завидовать и пытаться его убить или ограбить. Когда у них умирает кто-либо из знатных, ему выкапывают могилу в виде большого дома, кладут его туда, и вместе с ним кладут в ту же могилу его одежду и золотые браслеты, которые он носил. Затем опускают туда множество съестных припасов, сосуды с напитками и чеканную монету. Наконец, в могилу кладут живую любимую жену покойника. После этого отверстие могилы закладывают, и жена умирает в заключении.

Как видно, несмотря на расположение русов западнее славян, то есть дальше от границ халифата, автор «Дорогих ценностей» (а также другие представители географической школы Джайхани) не менее подробно описывает образ жизни этого этноса. Обычаи русов резко отличаются от славянских. И это обстоятельство всегда подталкивало ученых к острым дискуссиям. Норманисты (Х. Д. Френ, В. Р. Розен, В. В. Бартольд, А. П. Новосельцев и др.) объявляли русов варягами-викингами и помещали «остров» на севере Европы – в Скандинавии, в районе Новгорода, на Верхней Волге, связывая рассказ арабов и персов с эпизодом о призвании варягов в Повести временных лет. Как было показано выше, такое расположение острова русов невозможно (см. главу 2 данной части).

Те, кто придерживался славянского происхождения руси, полагали, что противоречия между славянами и русами носят не этнический, а социальный характер (русы как социальная верхушка Древнерусского государства). В этом случае остров русов объявлялся лишь частью русской территории, отдаленной от ее центра. Так, Б. А. Рыбаков локализует «остров» в устье Дуная [79] , в той земле, где находились города Переяславец и Киевец и которую князь Святослав Игоревич в 969 г. объявил «середой» (центром) своей земли [80] . Однако Святослав пытался завоевать Переяславец во второй половине Х в., то есть минимум на столетие позже написания восточными географами рассказа об острове русов. В середине IX в. эти территории занимала балкано-дунайская археологическая культура, в основе своей не славянская, а тюрко-болгарская. Хотя славяне Подунавья уже активно ассимилировали тюрок, последние в середине IX в. еще сохраняли этнические особенности: жили в похожих на юрты домах, хоронили покойных в грунтовых ямах и оставляли автографы на тюркском наречии [81] . Эти болгары известны арабам под названием «бурджаны». Что же касается версии о русах как о названии социальной верхушки восточного славянства, то и она не выдерживает критики. Во-первых, славянское общество середины IX в. не знало такого резкого расслоения. Археология свидетельствует о примерно одинаковом уровне жизни большинства славян Поднепровья. Во-вторых – и это главное, на Среднем Днепре (как, впрочем, и в других восточнославянских землях), в IX в. неизвестны захоронения в «могиле в виде большого дома» по обряду трупоположения (ингумации) вместе с любимой женой и богатым инвентарем. А для славян Поднепровья IX в. был характерен обряд трупосожжения.

Итак, русы Ибн Русте были не славянами, но и не скандинавами. Жили они, очевидно, близко от одного из популярных у арабов торговых путей, поскольку их этнографическое описание очень подробно. Одно странно: русы вообще не локализуются как соседи других народов. Ибн Русте, аль-Марвази, Гардизи добросовестно сообщают, например, между какими народами живут буртасы, или сколько придется ехать купцу от мадьяр до славян. А как добираться до такого полезного торгового партнера, как русы, у которых можно разжиться мехами и рабами, ничего не известно. Что это – тоже испорченный текст, как в случае со славянским земледелием?

Несколько другая картина представлена в анонимном сочинении «Худуд аль-алам мин аль-машрик ила-л-магриб» («Пределы мира от востока к западу»), автор которого ставил перед собой нехарактерную для Х в. задачу – показать все пределы ойкумены. Написанный в 982/983 гг. на персидском языке по заказу правителя области Гузган на севере Афганистана, этот труд имеет истоки в географической литературе IX – X вв., соединяя в себе различные традиции этого периода. Единственная рукопись «Худуд» была случайно найдена в 1892 г. в Средней Азии А. Г. Туманским. Еще первый издатель этого уникального произведения, В. В. Бартольд обратил внимание на датировку содержащейся там информации: «…Сведения Анонима не могут относиться ни к его собственной эпохе, ни даже к эпохе Джейхани» [82] . То есть гузганец не автор и даже не составитель «Пределов мира», а лишь переписчик. Автора нужно искать в IX в.

Описание степей и лесостепей Евразии неизвестный географ дает после пределов Рума (Византии. – Е.Г.), причем интересно, что в состав Рума в «Худуд» входят все известные ему народы и государства Центральной и Западной Европы: славяне-христиане, булгары (область на северо-западе собственно Рума-Византии), город Рим, баски, остров Британия и Греция. Крайне важно упоминание западных славян как христиан, в отличие от дунайских болгар: крупнейшее славянское государство Центральной Европы Великая Моравия официально стало христианским в 30-е гг. IX в., а Первое Болгарское Царство – в 60-е гг. IX в. [83] . Следовательно, можно согласиться с предположением Б. А. Рыбакова, что источник рассказа «Пределов мира» о «Руме» был написан между 30-ми и 60-ми гг. IX в. [84] .

Описание жителей Евразии в источнике идет по единому принципу с запада на восток, а не с востока на запад, как гласит заголовок. Это значит, что в «Худуд», наряду с другими данными, включен единый пласт информации о евразийских степях. Причем в Восточной Европе упоминаются следующие народы: славяне – русы – внутренние булгары – мирват – хазарские печенеги – аланы – Сарир – хазары – буртасы и барадасы – v. n. nd. r. После этого загадочного народа автор переходит к Зангистану (Занджану, части Иракского султаната) и Абиссинии. Таким образом, в «Пределах мира» обитатели лесостепи и степи Восточной Европы четко отделены от зауральских кочевников. Славяне в этой части «Худуд» явно восточные, что видно и из их локализации.